Будут ли актуальны в России наличные деньги как средство платежа, а также поддержка инфраструктуры НДО к концу текущего десятилетия? Почему инкассация перестала быть прибыльным бизнесом, и есть ли выход из сложившейся ситуации? Что может дать рынку создание национальной инкассаторской компании? Эти и другие, не менее насущные вопросы мы обсуждаем с Сергеем Верейкиным, заместителем председателя правления объединения «РОСИНКАС».
Сергей Верейкин, заместитель председателя правления объединения «РОСИНКАС»
В мае 2021 года назначен на должность директора по развитию объединения «РОСИНКАС», с января 2022 года занимает должность заместителя председателя правления «РОСИНКАС».
C 1998 года по 2021 год работал в различных подразделениях Банка России, с 2012 года – в центральном аппарате на руководящих должностях. Отвечал за оптимизацию структуры бухгалтерской службы и реализацию проекта по оптимизации регуляторной нагрузки на участников финансового рынка.
В 1998 году окончил Ярославский военный финансово-экономический университет по специальности «финансы и кредит», в 2018 году получил степень в области бизнеса Executive MBA «Стратегия и лидерство».
ПЛАС: На прошедшем в сентябре 2024 года ПЛАС-Форуме «Платежный бизнес и наличное денежное обращение» было озвучено мнение, что в 2030 году начнется дискуссия о целесообразности дельнейшего поддержания инфраструктуры наличного денежного обращения в РФ. Как вы считаете, насколько актуальным может оказаться этот вопрос к указанному времени? Может ли вообще так сложиться, что цифровой рубль и безналичные расчеты полностью (или почти полностью) вытеснят наличные деньги из оборота? До какого минимума может упасть доля расчетов наличными к концу этого десятилетия?
С. Верейкин: Что касается прогнозов как таковых, то я не хотел бы вступать на путь Нострадамуса или гадать на «Книге перемен» в таком важном и неоднозначном вопросе. Тем более, что, на мой взгляд, здесь необходимо разделять два момента: говорим ли мы о сохранении существования собственно наличных как средства платежа или речь идет о сохранении потребности в инфраструктуре НДО. Как показывает практика, это не всегда прямо связанные вещи. Например, сегодня в России существуют регионы, где доля сделок с использованием наличных довольна велика. Однако в силу их «серой» природы к индустрии НДО это обстоятельство отношения зачастую не имеет – если мы подразумеваем официальные услуги инкассации, пересчета, сортировки и т. п.
Поэтому нас как участников рынка по понятным причинам гораздо больше интересуют именно те потоки наличных, которые проходят через инкассацию. А на их объемы влияет очень много разновекторных факторов, включая криминальную обстановку, ситуацию с информационной безопасностью на фоне роста киберпреступлений, геополитическую обстановку и многое другое.
Как видим, таких факторов немало, и это значительно затрудняет прогнозирование. В свою очередь, развитие инфраструктуры НДО, повторюсь, далеко не всегда пропорционально обращающейся денежной массе. Последняя, согласно данным Банка России, растет, притом что объемы наличных, которые мы инкассируем, уже не первый год снижаются.
Этот момент фиксируем и мы, и наши клиенты. Например, средняя сумма в сейф-пакете снижается в разной степени в зависимости от конкретного клиента, но тренд на снижение – общий для всех, независимо от объемов и направления бизнеса – будь то FMCG, HoReCa или что-то другое.
ПЛАС: Чем сейчас живет рынок инкассации? Для начала – что собой представляет этот рынок? Банковские службы инкассации: являются ли они сегодня перспективным или же тупиковым направлением банковской розницы и корпоративного бизнеса, кроме соответствующих служб крупнейших банков, например, Сбера?
С. Верейкин: Первое, на что следует обратить внимание, говоря о трендах отрасли, это то, что почти все компании применяют сегодня к получению услуги инкассации рыночный метод выбора поставщиков услуг. Но несмотря на то, что тендеры проводятся, рынка как такового нет. Потому что в отличие от «РОСИНКАС» – компании, которая в большей степени занимается предоставлением услуг инкассации, банковские службы инкассации, как правило, являются частью масштабной экосистемы, благодаря чему могут предлагать клиентам банка услуги инкассации практически «в подарок», получая доход от их обслуживания по другим банковским продуктам. Достаточно вспомнить, как первый заместитель председателя правления Сбербанка Александр Ведяхин на прошлогоднем FINOPOLIS заявил: «Если Сбер решит поставить все тарифы в ноль, резко снизить маржу, то на рынке останется только один банк. Мы так поэтому не делаем. Мы тарифы не опускаем не потому, что жадные, а потому, что хотим, чтобы другие себя хорошо чувствовали». «Все тарифы» – а что уж говорить об одной инкассации?
Кроме того, банки могут позволить себе не аллоцировать часть затрат на инкассацию, искусственно повышая ее рентабельность и удерживая невысокие тарифы. Как и по каким тарифам на инкассацию в этом случае мы можем конкурировать? О какой «справедливой стоимости» здесь вообще можно говорить? Реального рыночного ценообразования в сегменте инкассации сейчас не существует.
Поэтому мы основываемся в своей тарифной политике исключительно на себестоимости наших сервисов – плюс небольшой резерв, которого должно хватать только на то, чтобы покрыть какие-либо непредвиденные расходы в перспективе (например, вывод или ввод крупного клиента и т. п.).
Подчеркну – в данном случае речь идет уже не о демпинге как таковом. Просто банк может оценить доходность обслуживания конкретного клиента в целом, независимо от того, сколько приносят отдельно взятые услуги инкассации. И если клиент выгоден банку с точки зрения, например, кредитования или РКО, тот может снижать для него стоимость инкассации хоть до нуля.
В результате «РОСИНКАС», который по определению способен предлагать только эти услуги и никакие другие, рискует не только недополучить выручку на этой территории, но и вообще оказаться вынужденным ее покинуть, свернув там свою инфраструктуру. Ведь если мы проигрываем тендер, содержать там свою инфраструктуру в ожидании следующего тендера для компании экономически нецелесообразно.
Конечно же, идти по этому пути мы не будем. Мы прекрасно понимаем, что одним из главных наших конкурентных преимуществ является именно охват всей территории России, а также то, насколько важно наличие этой инфраструктуры для экономики страны и общества в целом. Именно поэтому мы до конца пытаемся сохранить наши территориальные подразделения.
При этом ценовой демпинг со стороны «серых» перевозчиков особой проблемой для нас как раз не является. Точнее, здесь в большей степени речь идет о проблемах тех компаний, которые пользуются их услугами, – ведь они могут дождаться реализации вполне очевидных рисков, связанных с низким качеством и уровнем безопасности предоставляемых услуг.
В свою очередь, «РОСИНКАС» практикует стандартный подход к качеству, уровень которого у нас постоянно растет. Так, например, к настоящему времени мы достигли 98,5% выполнения услуг по заездам наших инкассаторских бригад. Какие-либо компромиссы в нашем случае просто недопустимы – для нас это основной и единственный бизнес.
ПЛАС: Есть ли способ решения проблем рынка услуг инкассации – без введения дополнительных мер государственного регулирования, о которых так много говорили, в том числе на сентябрьском ПЛАС-Форуме?
С. Верейкин: Что касается возможностей госрегулирования, то, на мой взгляд, сегодня пока еще нет отчетливого понимания его целей, в том числе в варианте, который предлагает в своем недавнем докладе Банк России. Как только цели госрегулирования рынка инкассации будут четко сформулированы, станет гораздо понятнее: стоит ли внедрять те или иные предложения, от каких отказаться, а какое взять в качестве основного, внедрять их разом или же поэтапно и т. п.
И с этой точки зрения заслуживает внимания наше предложение о том, как в значительной степени сократить затраты всего делового сообщества на инкассацию в целом, создав единую национальную структуру, которая возьмет на себя эти задачи по всей стране и во всех сегментах рынка.
Для понимания его предпосылок приведу краткий пример. Недалеко от нашего головного офиса на Цветном бульваре расположен торговый центр «Цветной», на первом этаже которого установлены четыре банкомата четырех разных банков. Их обслуживают четыре разные службы инкассации, в том числе мы. При этом очевидно, что все маршруты дублируются, как и сама инфраструктура НДО, включая кассовые центры и т. п. И если оптимизировать всю эту «капиллярную» сеть, чтобы она оказалась в одних профессиональных руках, то все участники этого процесса, как банки, так и их клиенты из числа ТСП, смогут уйти от огромных расходов, связанных с упомянутым многократным дублированием. Это будет выгодно всем – и нам, и банковскому сообществу, и ритейлу.
ПЛАС: Да, как раз недавно в СМИ появилась информация о том, что предлагается создать единую (и единственную) национальную инкассаторскую компанию на базе крупнейшего игрока «РОСИНКАС». От себя добавим, что это стало продолжением дискуссии, впервые поднятой в сентябре на нашем Международном ПЛАС-Форуме «Платежный бизнес и денежное обращение». Не могли бы вы подробнее рассказать о предпосылках появления и целях данной инициативы?
С. Верейкин: По мнению тех же банков, со многими из которых мы, кстати, тесно сотрудничаем, их собственные службы инкассации являются не приносящими дохода бизнес-юнитами, которые нужны лишь в силу того, что они позволяют решать необходимые, но достаточно затратные задачи.
Дело в том, что еще не так давно от практиковавшегося на рынке значительного демпинга очень сильно страдало качество услуг инкассации. В результате банки были вынуждены содержать свои собственные инкассаторские службы, чтобы гарантированно закрывать соответствующие потребности своих наиболее важных клиентов.
Однако если сейчас мы уходим от этих, мягко говоря, убыточных тарифов и переходим к нормальным расценкам, которые позволяют обеспечить достойное качество обслуживания, то в этой парадигме поддержка банками собственных служб окажется экономически неэффективной.
Таким образом, оптимальным выходом из создавшейся ситуации становится создание национальной инкассаторской компании, которая со временем, возможно, стала бы единственной организацией на российском рынке, отвечающей за всю инфраструктуру наличного денежного обращения.
При этом по вполне объективным исторически сложившимся причинам в качестве платформы для такой структуры видится только одна кандидатура – «РОСИНКАС». Мы – единственная «равно приближенная» ко всем участникам рынка компания, которая присутствует во всех субъектах РФ и при этом обслуживает не только коммерческие структуры, но и закрывает все потребности Центрального банка.
При этом, кроме нас, других претендентов на данную роль пока нет – ни одна структура не высказывает такого желания. И это можно понять. Как я уже говорил, объемы инкассируемых наличных неуклонно снижаются вместе с доходностью услуг, при этом инфраструктуру необходимо поддерживать в любом случае. А ведь речь идет о таких затратных статьях, как кассовая техника, броневики, зарплата инкассаторам, вооружение и средства пассивной защиты, связь, средства слежения и многое другое.
В условиях, когда рынка как такового не существует, мы вынуждены искать некий выход из ситуации – оставить всю эту инфраструктуру «на произвол судьбы» нельзя, поскольку это может привести к самым катастрофичным последствиям. Инкассаторы станут уходить из регионов, и со временем этот функционал вообще перестанет быть доступным для торгового ритейла и банков. В результате население вообще не сможет использовать законное средство платежа – наличные деньги. А этого Банк России, отвечающий в том числе за доступность финуслуг и платежеспособность национальной валюты, допустить не может ни при каких обстоятельствах.
Что же касается тарифов, то они, скорее всего, вернутся к экономически оправданным величинам. Но самое главное – резкого роста удастся избежать, в чем я уверен на 100 процентов. Гарантией тому – те трансформации, которые в последние годы были реализованы в структуре «РОСИНКАС».
Источник: PLUSworld